Координаты   N 71°51,9'    E 130°25,6'

Температура Днем - 4°  Ночью - 5°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 10 

Сила ветра м/с 11

Облачность Я-8

Пройдено миль за сутки 192,0  всего 5406,8

К Тикси подошли часам к 10 по корабельному времени. То есть, собственно, Тикси даже на горизонте не было видно, только лед и изредка полыньи кругом. Да что там Тикси, даже берега увидеть не удалось. Только ЖэПэЭс подтверждал, что мы достаточно близко – километрах в 30. Около 11 был готов вертолет, на нем улетели 6 человек, снятые с Котельного. 5 мужиков и блондинка, которая понравилась капитану в тот раз на Котельном. Столуется она за капитанским столом. Эх, плохо быть капитаном! Это нас, обитателей нижней палубы, обсуждать мало кому интересно...

После завтрака поснимал на корме – тень вертолетной площадки, вертолета и мачт, движущаяся по льду. Вертолет улетел, а мы болтались на одном месте несколько часов, непонятно почему. То ли ждем новой смены (отсюда, по слухам, снова идем на Котельный), то ли еще что. Кто-то говорит, что из Тикси везут на Котельный два дизеля, то ли иной груз.

А пока суд да дело, испытал приступ хозяйственной лихорадки. Подмел и помыл пол в каюте. Передислоцировал подкроватные ящики таким образом, чтобы там, под койкой, уместились бы два моих рюкзака. В ящике нашел чехол для диванчика, расстелили на полу в виде коврика. Постирал в тазике термобелье, выжал в центрифуге, развесил на просушку. Все это перемежалось появлениями профессора: «Какие кадры! Блеск!»  Приходилось одеваться и идти на палубу снимать.

Наконец, вертолет вернулся, и «Сомов» пошел на Северо-Северо-Восток – к Новосибирским островам. Послеобеденное время потратил на ерунду – играл в Халф-лайф. А надо бы уже приниматься за работу: теперь станции пойдут чесом, скоро уже будем в родном западном секторе Арктики.  Съемок много. Что именно?

1.    Интервью. Профессор: про о. Беннета и Толля с Колчаком; про Великую северную экспедицию; про «Челюскин»; про Русанова, Кучина и «Геркулес». Счетоводы – о своей работе.

2.    Камбуз: как пекут хлеб, съемки завтра в 9 утра.

3.    Кают-компания  во время приема пищи

4.    По вертолету два кадра: лица пилотов из блистера (симуляция) и подвеска через донный люк

5.    Ходовой мостик днем, возможно с комментариями капитана или кого-то из вахтенных; штурманская

6.    Машинное отделение, ЦПУ, механическая мастерская, работают дизеля и прочее – еще надо смотреть точки.

7.    Палубная команда – постановка на якорь или подъем якоря; шпиль в работе, разные мелочи; хорошо бы поснимать с мачты, пока еще не понимаю – с какой.

8.    Шторм если он будет – лучше всего из окон рубки.

9.    Тяжелые льды – вероятно, в проливе Вилькицкого.

10. Животных разных, хотелось бы белух и оленей. И медведей покрупнее, и моржиков.

11. Сцены с лирическим героем: пишет дневник; стоит у борта и смотрит на льды, сцена; придуманная Натальей с книгой Обручева (а где ее возьмешь на борту?); в рубке стоит впередсмотрящим; смотрит вместе с другими фильм («Как я провел этим летом», или же «Перегон»)

12. Ну и плюс разные высадки, установки памятников, полярки и прочее.

13.Да еще фильм, который мы якобы снимаем на борту, а именно МАКЭ. Здесь я вообще не понимаю, что это такое… Без комментариев.

Короче говоря, до хрена надо еще сделать. На месяц работы хватит. А еще надо перекатить и расписать то, что наснято на жесткий диск и переформатировать в mpeg 4 или wmv, чтобы можно было смотреть на компе, поделиться кадрами.

Ольга, про Яшу и его реакцию на наши с Петровичем песнопения: «Надоели их пердовые песни»…

После ужина объявление: «В три часа перевести стрелки часов на час назад». Разница с домом сокращается – уже 6 часов. Странно как-то часы у нас переводят – идем-то мы не на запад… Вечером зашел Никита (счетовод), и сказал, что завтра у них облет острова Столбовой. Меня и Яшу берут, быть готовым после обеда.

В девять вечера пригласил на чай профессор. Чаем оказались полторы бутылки водки по 0.7, бутылка Клюковки, сам профессор пил вино. К чаю были: селедка под шубой, селедка, колбаса, апельсины еще что-то такое, и лишь по окончании горячительных напитков поли в ход просто горячие, представленные чаем. Присутствовали: ПВБ, Шумилкин, Шуманов  (старшее поколение); Глаголев и  я (среднего возраста) и молодая поросль, представленная Ольгой и двумя Никитами. В энный раз выслушал рассказы ПВБ, который, как и обычно, солировал. Интересно пообщался с Шумановым. Последние разошлись далеко за полночь.

19 октября. Остров Столбовой.

Координаты   N 74°30,0'    E 135°49,3'

Температура Днем - 3°  Ночью - 4°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 9 

Сила ветра м/с 6

Облачность П-7

Пройдено миль за сутки 219,4  всего 5626,2

В семь ходили с Никитой в рубку, я уточнял маршрут за последние дни. Перед завтраком в курилке обсуждали выражение «пердовые песни». Я предложил сукачевский вариант: «Всё это старпёрский драйв». Олег (вертолетчик): «Пердю» по-французски значит «потерянный». Стало быть, «Потерянные песни». 

Утренняя съемка выпечки хлеба накрылась: пришел счетовод Боря и сказал, что вылет назначен на 10 утра.  После завтрака мастерил из пятилитровой баклажки ветрозащитный бокс для камеры – когда высовываешься из иллюминатора вертушки, камера моментально замерзает и не записывает снятый файл. Конструкция бокса простая: круглая дырка в днище для объектива, большая дыра снизу для руки с камерой. Края вырезанных отверстий оплавил зажигалкой. Не очень удобная, но в принципе рабочая конструкция. Неудобна тем, что открытый экран в боксе не помещается, поэтому его надо выворачивать наизнанку и прижимать к боковине камеры. Съемка возможна только  перпендикулярно борту вертолета, либо назад из иллюминаторов левого борта, и только вперед – правого борта.

Вылетели даже раньше 10.  Салон вертолета заставлен коробками для о. Котельного, Яша говорит, что это метеорологические радиозонды. Наблюдатели – счетоводы Никита и Борис и я с Яшей дислоцировались у иллюминаторов левого борта, справа на переднем сиденье – старпом, который вылетел прогуляться.

Остров Столбовой вытянут с ЮЮВ на ССЗ, северный и южный мысы выше, но и средние части острова преимущественно обрывистые, скалы высотой метров 15-20, выглядит очень красиво среди молодого льда и сверкающей поверхности острова, покрытой заснеженной полигональной тундрой. Это такие пупыри или бородавки, точнее – пупырчатые холмики многоугольной формы, близкой к шестиугольникам; холмики эти тесно прижаты друг к другу…

Кадры красивые, а как я их снял – посмотрю попозже, когда буду перекидывать на компьютер. Обрывы, молодой лед, полярка на острове, маяк на южном мысу, видимый сверху, и длинная тень от него. На восточном побережье стало ясным название острова – обрывы в средней части как бы распадаются на ряд каменных зубов, или же столбов – такими они, видимо, представляются с моря. Вернулись на судно к обеду. На Котельный сегодня, видимо, придем, но вертолет по темному времени суток работать не сможет..

Судно вышло изо льда и идет по чистой воде. После обеда хотел залечь, но снова уперся в Халфу, и остановился только к чаю. Потом сел заполнять дневник, и только дошел до того момента, как описываемые события совпали по времени с реальными – тут по трансляции семь коротких и один длинный гудок, и объявление капитана: «Учебная шлюпочная тревога. Экипажу встать по местам согласно штатного расписания, экипажу собраться в столовой команды». Надо сказать, Яша предполагал возможность проведения такого мероприятия еще позавчера.

Оделся, взял камеру, прибыл в столовую команды. Немного поснимал. Потом по команде все поднялись на шлюпочную палубу и полезли в шлюпки. Немного поснимал, правда насколько все это пойдет, не знаю – темновато уже на улице. Посидели в шлюпках и по отбою разошлись по каютам. Потом была тревога по борьбе с водой, с огнем. В курилке обсуждаются кандидатуры будущего террориста. Была команда «Человек за бортом», но условная, шлюпку не опускали. Террориста ловить не стали, и капитан объявил отбой всех тревог.

До ужина мастерил ветрозащитный бокс – в уже имеющейся конструкции прорезал П-образною дырку, и стал пришивать треугольники из того же материала, чтобы откидной экранчик камеры мог работать в нормальном положении, но материал бокса будет защищать его от прямого ветра и остывания. Иголку взял у Шуманова, колол дырки шилом из ножа «китайский лазерман, нитками разжился у Шумилкина. До ужина не успел.

Я выходил на улицу, видел огни полярки по правому борту.   Продолжил и закончил пошив бокса после ужина, пошел всем показывать. Зашел и к Гале в «Омут», собственно показать самопальный бокс, а она мне отдала бутыль пива, которую мне якобы должна. Я сначала отнекивался, что, дескать, и я в распитии той, что как бы в долг дал, принимал активное участие, но быстро сдался. Тут же распили с Яшей, под конец зашла Ольга, приняла участие в уничтожении остатков.

Принесла распечатанное объявление, составленное нами совместно: «Срочно разыскиваются сериалы: Southpark, Futurama, Aquateenhungerforce, LEXX-2,  Симпсоны, Матрица, Хроники Сары Коннор (это по желанию Ольги, я не знаю, что сие есть). Вас с нестерпением ожидают в ячейке № 56». Тут же вывесил объявление в курилке. Не тянет меня что-то на серьезное кино и литературу.

Вечером, когда совсем стемнело, вышел на улицу. «Сомов» стоит  на якоре у берегов острова Котельный. Темно хоть глаз выколи. Ощупью прошел на правый борт – километрах в пяти горят огоньки, видимо – полярка острова.  Потом я еще сидел часов до двух ночи, посмотрел две серии полнометражной «Футурамы».

20 октября. Остров Котельный, остров Бельковский, море Лаптей.

Координаты   N 76°00,9'    E 136°06,0'

Температура Днем - 2°  Ночью - 4°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 1 

Сила ветра м/с 10

Облачность П-7

Пройдено миль за сутки 163,2 всего 5789,4

Лег часа в два, а то и полтретьего. На завтрак не вставал, поднялся только к обеду. «Сомов» вовсю чешет на запад. Оказывается, с утра дважды летал вертолет на полярку, потом подняли якорь, и «МихМих» направляется к острову Бельковский – там у счетоводов новый облет – все эти сведения сообщил мне счетовод Никита.

Не понравилась шутка профессора в курилке после обеда: дескать, «Сомов» идет снова в Тикси, потому что якуты забыли погрузить один дизель для Котельного. На 45 сутки рейса даже шутка о задержке возвращения начинает раздражать…

После обеда они полетели, вместе с ними вылетает профессор, у которого на груди висит длиннофокусный аппарат. Ольга вечером снова будет бухтеть – ей приходится скачивать пор нескольку тысяч фотографий, которые профессор делает каждый день, за что получил прозвище пулеметчика.

А мы получаем задания отснять с рейкой бревна, набранные нами на острове Беннета. Расстелили простыни, выданные Галей, на полу в лаборатории Шуманова, я притащил переноски и лампы, принесли с Никитой два капитанских бревна и наши.

На все – про все на съемку трех больших бревна с затесами и два маленьких фрагмента ушло часа три!  На каждое бревно: общий вид сверху без рейки, общий вид сверху с рейкой, вид сверху (много снимков для склеивания панорамы) без рейки, то же с рейкой; то же, вид снизу без рейки и с рейкой; фрагменты, измерение рулеткой и прочее и прочее и прочее…

Вообще-то это не бревна, а плахи, нам удалось найти два фрагмента, подходящих друг к другу затесами. Затесы эти косые, я посчитал, что плоская часть должна смотреть внутрь, а горбыль – наружу. Угол, получившийся при сочетании нашего и капитанского фрагментов, получился явно больше 90 градусов, так что, возможно, кэп и прав, что поварни строились многогранными (об этом он говорил еще на острове Беннета).  Сделали снимки и этого сочетания.

Прилетел профессор, полетом доволен, показывал нам фото поварен, сделанные из иллюминатора. Обсудили, каким могло быть зимовье Толля. Колчак и последующие исследователи не оставили никаких описаний этого строения, и вообще, нет в литературе описаний подобных сооружений. То, что показывал профессор, вообще сляпано как Бог на душу положит. Может, и не было никакой определенной схемы или традиции. Но вообще-то традиции бывают очень сильны. Так что, возможно, работа по описанию всего и вся, которой грузит нас профессор, и которая кажется нам бессмысленной, на самом деле будет востребована когда-то.

На полдник – малосольный омуль, или, как я придумал, рыба называется сомуль, потому как подается на Сомове. Яша припоздал, вошел в столовую команды с загадочным видом. Оказывается, надыбал где-то шила, принес мои стопки, приняли по паре, по-дебильному закрываясь от прочих едоков ладонью.

С полдника до ужина страдал полной фигней в лаборатории Шуманова: заново переплетал спинку стула, которую мы в прошлом году плели с Вовой. Кто-то ее раздергал, так я заплел так, что выстоит при близком взрыве ядерного боезапаса. Потом стал перебирать свой китайский «Лазерман», из которого выпал винтик, рассыпал детали, изматерился, наконец – нашел правильное положение всех деталей, но так и не дособрал – пришел Олег (вертолетчик), принес бутылку водки, которая пребывала с нами очень недолго.

Не пойду я больше в такой длинный рейс. Разве что в Антарктиду. А так – только на короткую ходку, не больше месяца или полутора. Или уж что-то активное, типа того, что делал профессор лет 10 назад, когда они на мотоботах болтались у Вайгача, или по Новой земле на вездеходах тряслись.

От безделья несколько пухнут уши. Скоро дойду до того, что глюкалку начну делать. При этом – заметьте – еще куча съемок предстоит, но я их откладываю на потом… А пока – несколько наблюдений и фраз, которые забыл записать в свое время. Сначала фраза. Третий помощник кому-то из матросов, который что-то там не сделал или сделал неправильно либо плохо: «Вас ебать – только хуй тупить». Запомню и непременно блесну в компании гг офицеров J!

А наблюдение такое. У меня, почти пятидесятилетнего дурня, оказывается, все еще сохранилось романтическое представление о моряках. Не о матросне – этих-то я понимаю хорошо. А вот командный состав, судоводители там, штурмана, разного рода помощники – другой коленкор. Если снять с носа розовые очки, видно, что озабочены всякого рода коммерческими, финансовыми, карьерными вопросами; при том, что они все крепкие профессионалы, иногда кажется, что это не моряки, а бухгалтера…

Одним словом, флот представился мне сборищем Елпидифоров Пескаревых, которые свое дело туго знают… Настоящий огонь горит, пожалуй, только в Саше Олькине, а он как раз и должен быть кем-то типа бухгалтера, ведь он помощник по административно-хозяйственной части, ПАХЧ. Морская карьера не сложилась из-за заикания… Как все несправедливо устроено в здании мироздания…

Яша получил телеграмму: «Станцию на о. Андрея не ставить, вернуть в Архангельск». Ужин. Объявление: «В 23 часа перевести стрелки на час назад». 5 часов разницы с Москвой, но пока отдаленность от дома еще воспринимается бесконечным…

Вечером коллективный просмотр кинопродукции. Присутствовали: Никита, Яша и я. Посмотрели «Перегон» по Конецкому с Гафтом в одной из ролей: РТР’овский фильм 2003 года по истории Арктики (в авторах сценария мой однокурсник Женя Матонин), потом еще документальный фильм 2010 года про ледокол, работающий в СПб; белорусский фильм про Пинскую флотилию, и еще  французский про «Курск».  Комментировать не буду, ибо каждый сможет их посмотреть и составить собственное впечатление.

Разве что о РТР’овском. Он прошел в цикле что-то типа «Обломки империи». Боюсь, что мои коллеги превратят наш сериал в такой же (но несколько расширенный) набор затасканных анекдотов и мозговых клише образца постсоветско-пост’ельцинского периода. И стало мне как-то муторно. Наверное, надо было остаться и хоть что-то честное туда внести… Впрочем, вероятно, я лишь надорвал бы себе остатки душевных сил… Все, что Бог не делает – все к лучшему.

21 октября. Море Лаптей.

Координаты   N 76°01,0'   E 119°57,9'

Температура Днем - 3°  Ночью - 4°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 9 

Сила ветра м/с 8

Облачность П-8

Пройдено миль за сутки 221,2 всего 6010,6

Утро. По трансляции резвится старпом: «На флагманском судне Северного УГМС «Михаил Сомов» 7 часов 30 минут утра. Все без исключения приглашаются на завтрак». Вставать вообще-то не хотел, но стало интересно, потащился. А чего там интересного? Обычный «Егурт», как написано в меню. Старпом (страпон!) развлекается. Ну что же, изучение бюрократических оборотов и тонкостей терминологии – одно из высших наслаждений лингвиста, по крайней мере – для меня.

«Сомов» порет воду, точнее – свежесхватившийся блинчатый лед сантиметров в 10 толщиной, НЭС идет без напряга, без шума и пыли, без потери скорости, надеюсь – все-таки на запад, к острову Андрея. Никита говорит, что по JPS’у так оно и есть. До обеда спал. На обед – в первый раз уха. Из омуля. Не знаю, как словами объяснить, чем рыбий суп от ухи отличается, но это первый раз уха была. Спасибо Петровичу.

После обеда засел было помогать клеить панорамы с бревнами для Ольги – проблематично, т.к. искажения, и либо бревно, либо рейка получаются извилистыми. Вышел покурить на палубу, встретил Николаича с Никитой, несут фанеру и рейку с бака. Делать дополнительный столик для Боярского. Подключился, сделали. Вечером профессор обещал накрыть поляну.

С вечернего чая по самый ужин спал.  Вечером Яша засел смотреть «Мы из джаза», потом пришла Наталья переписывать фильмы, я дезертировал в курилку.  Оказалось, что у Виталика есть три серии «Матрицы», пошел переписывать.

В 21 собрались  у профессора. Были: Шуманов и Шумилкин, два Никиты, Ольга, я и хозяин апартаментов. Как всегда было много Боярского, поменьше Шуманова, и я внес скромную лепту, впрочем – было довольно весело. Убрали 4 баклажки пива.

22 октября. Остров Андрея.

Координаты   N 76°48,1'   E 110°45,1'

Температура Днем - 3°  Ночью - 2°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 7 

Сила ветра м/с 8

Облачность П-8

Пройдено миль за сутки 139,6 всего 6150,2

Около пяти утра «Сомов» пришел к острову Андрея и встал на якорь. Я поднялся на завтрак, в расчете на высадку. Но после завтрака, в курилке, из разговора Шуманова с Глаголевым понял, что на высадку рассчитывать, пожалуй, не приходится: грузовая бригада + 7 человек строителей, + братья Глаголевы, да Шуманов. Если со мной (да и без меня) будет полный кумплект.

После завтрака погрузился в кипучую хозяйственную деятельность. Зашил все дыры на куртке, чего не мог собраться сделать с самого начала рейса. Потом собрал-таки нож, который разобрал позавчера. А там и обедать позвали.

После обеда съемки – работа палубной команды и вертолета – брали бочки в сетках на подвесе с бака. Снимал с пеленгаторного мостика. Сильно мерзнет правая рука – в перчатке плохо чувствуешь трансфокатор и кнопку записи. Снимал с руки, потому что бортик мостика высокий – штатива не хватает. «Сомов» не стоит на якоре, все время подрабатывает, чтобы вертолет заходил с подветра.

Тем временем привезли с острова всех строителей (перед обедом двоих) и их имущество в контейнерах; счетоводы улетели на очередной облет. На вечернем чае в столовой команды пополнение – накрыт еще один стол. После чая объявление:  «Сегодня банно-хозяйственный день. Просьба прибывшим с берега сдать оружие. Это только пираты держат оружие в каютах, а у нас не корсарский корабль».

После чая притащили с Яшей из его лаборатории длинную тумбочку на три отсека. Она все равно лежала в груде ненужных материалов. Привернули к стене саморезами в кутку, который у нас все равно у нас не использовался, а если и использовался, то как склад для кучи разного рода предметов. В ящики пошли вещи, которым места не было, а сверху организовался длинный столик, куда я переехал со своим ноутбуком. Очень стало у нас удобно, не теснимся больше за одним столиком с двумя ноутбуками.

Ужин. За ужином объявление: «Сегодня в три часа перевести стрелки судовых часов на один час назад, на два часа. Мы переходим в шестой часовой пояс – долгота Красноярска и Диксона. Разница с Москвой 4 часа, с Гринвичем восемь».

После ужина пошли в баню. Сегодня хорошо пошло. 5 заходов, обливался из шланга забортной водой моря Лаптей. В прошлую баню обливался водой Восточно-Сибирского моря, впереди Карское и Баренцево, так что не обливался только водами Чукотского моря.

В 21 в кают-компании Макаров показывал видео- и фотосъемки из Антарктиды. После прошлого рейса он завербоваться на «Федоров» на станцию «Дружная». Прилетел в Кейптаун, оттуда подсел на «Федоров», и в Антарктиду. Смотрели часа полтора – очень интересно – и работа авиаторов (там еще был камовский вертолет Ка-32 кроме Ми-8), и самолетик Ан-2. Потом природа, пингвины, на которых публика смотрела с особым интересом, особенно – фильм, снятый на Мирном, где ловят через лунку ледяную рыбу, а от лунки к лунке ходит пингвин Степа и жрет рыбу.

Около 24 начался праздник банного дня. Никита навел 0,5 шила, но его не хватило, навел еще столько же. Пришли – Ольга, Никита, Виталик. Было еще пиво, на закусь шпроты, кусок омуля, огурцы. Потом я зашел к Шумилкину – там они с Олегом обучались курению трубки, которую вместе с табаком выдал на подержание. Накурились до изумления. Там я еще водки хлестанул, потом – помню уже смутно – еще пиво пили, вечер получился, так сказать, с вертикальным взлетом.

23 октября. Мыс Челюскин.

Координаты   N 77°43,5'   E 104°18,8'

Температура Днем - 3°  Ночью - 4°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 9 

Сила ветра м/с 6

Облачность П-7

Пройдено миль за сутки 28,4  всего 6178,6

Первую половину дня болел. Завтрак проспал. По сообщению Яши, старпом снова отжигал что-то про авианесущее орденоносное судно, которое вошло в воды Карского моря. Я этого не слышал – сильно был болен, однако. То же продолжилось после обеда – спал как сурок. Забегал профессор, звал снимать следы песца, я пробурчал в ответ что-то маловразумительное. А сам-то себе и думаю: «Да это мои следы. Потому что мне писец».

Перед полдником прилетел Яша, привез с мыса Челюскин, где мы стоим с утра, рыбу и диск «Пинк Флоида» «Стена» от Саши Ильина. После чая пошел к Петровичу, надыбал шила, слегка полечили с Яшей голову. Приходил профессор, недоволен повальным пьянством среди членов экспедиции. Сегодня под сыктым  попал Шумилкин.

Приняли на борт строителей и пошли к Большевику. После чая навел порядок. В 17 поменяли постельное белье, постирались. Поздно вечером или ночью ожидается прибытие ледокола. Около 20 встали на якорь, весьма вероятно – на Большевик и далее нас поведет ледокол.

Вечером вышел на борт прогуляться. Стоит «Сомов» среди белого поля, ни души, горит палубная иллюминация. У правого борта в районе вертолетной площадки свежие медвежьи следы, валяется разломанный поддон – видать, кто-то в медведя запустил. Ледокола не видно. Его прибытия ожидают в 20 по Москве, а по судовому – в полночь.

Накатила тоска, хожу – маюсь, сижу – тоже маюсь. Сейчас бы децл алкоголя, я б ее, змеюку проклятую, придушил. Но нету алкоголя, посему никто в компании не собирается, на борту тихо, как вымерли все.

Пока ждал ледокола – зашла Ольга, позвала зачем-то. Оказывается, ей дали баночку спирта для протирки чего-то там. Мы решили его убрать втихую. Но пока я ходил за мерной тарой, дабы развести, попался Петрович, я у него принял, потом Никита пришел, принес остатки бальзама, потом испробовали наведенную смесь на апельсиновых корках.

А потом неожиданно пришел ледокол. Почти час на горизонте по левому борту виднелся свет и вроде бы шарил прожектор. Но это была, как оказалось, какая-то станция, видимо на  Большевике. А ледокол появился внезапно по правому борту, с кормы. Пока я бегал одеваться, он уже просвистал вдоль борта и повел нас за собой. Поснимал немного с пеленгаторного мостика.

Перед сном заглянул к Ольге, приняли шила. Завтра вроде бы нас с Ольгой Глаголев обещал взять на Большевик.

24 октября. Остров Большевик. Пролив Вилькицкого.

Координаты   N 78°17,7'   E 104°39,7'

Температура Днем - 5°  Ночью - 6°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 9 

Сила ветра м/с 5

Облачность П-6

Пройдено миль за сутки 93,7 всего 6272,3

Утром, объявляя завтрак, старпом преждевременно поздравил Ольгу Свиридову с днем рождения.

После завтрака мы с Ольгой оделись, я взял камеру и штатив, вышли на борт. Глаголев сказал, что возьмут нас вторым рейсом, после подвесок. Но на второй мы не попали – вертолет завелся и улетел без нас. Потом шла речь о третьем – тоже мимо. Потом Глаголев сказал, что здесь, в бухте Караванной, ничего интересного нет, только несколько балков и 4 или 5 человек. Вот на Солнечной (которая у нас в ротации), докуда километров 80 отсюда – там интересно, и ледники, и поселок золотодобытчиков. А здесь высаживаться смысла нет.

После обеда и до чая спал. Весь день работал вертолет, носил разные грузы, в том числе широкие чугунявые гусеницы в количестве 4 штук, которые то ли из трюма достали, то ли на Челюскине погрузили. Судя по тому, что они совсем новые – из трюма. Поодаль стоит и ждет, когда мы разгрузимся, ледокол «50 лет победы».

Уже начало смеркаться, когда прилетел Макаров. По трансляции объявили «С 20 часов рулевые матросы заступают на вахту». Ледокол своей громоздкой тушей заворочался, пошел к нам, слепя прожекторами, и грузно проследовал метрах 20 вдоль нашего левого борта. На борту ледокола, как и на нашем, полно зевак, щелкают фотоаппаратами, сверкают вспышки. Ледокол  встал впереди и мы пошли следом.

Естественно, я все это снимал на видео, сначала с правого борта, а потом с пеленгаторного мостика; получилось лучше, чем в ночи. Цвет льда от голубого до синего, огни на ледоколе теплого желтого цвета, а не белесые, как вчера ночью. Очень красиво получились снежинки, подсвеченные сбоку прожектором «Сомова», такие белые зигзаги, и на синем фоне – иллюминация ледокола. Правда, горизонт все время уходит.

Вечером в столовой команды новое прибавление: человек десять золотодобытчиков, робко толкутся в дверях. Пошел, объяснил им, что минут через пять освободятся столики, и тогда они поедят во вторую смену.

Завтра по прогнозам остров Русский, где Яше надо провести регламентные работы на автоматической станции. Еще летят счетоводы – облетать архипелаг Норденшельда. Я набился в компанию к Яше – пошел к Боярскому, сделал заявку. Начальство чего-то долго совещалось, в охранники к Яше Шумилкина берут, а Никиту не берут, и еще какая-то пурга, потом Глаголев к профессору пришел, надутый какой-то, и стал доказывать, что снимать там нечего, и, мол, пять часов ждать придется, да метель… Я вышел, дабы ему говорить попроще было. Потом вернулся – Глаголев как раз от профессора выходит: «Летишь».  Я так и не понял ни хрена, только потом Яша мне объяснил: «Начальство собралось на рыбалку» под видом облета.  Тут все сразу стало ясно: и выпученные глазки начальника экспедиции, и пять часов и всё остальное.

Сходил в «Омут», взял два блока «Бонда» в подарок Ольге. Вечером у Ольги довели шила из баночки, только собрались выпить – пришел Яша. Ну дык и решили испробовать, как оно на апельсиновых корках получилось. Испробовали. Получилось хорошо. Ну так и усидели всю поллитру. Под конец пришла Галя, после бани и несколько навеселе. Разошлись сильно за полночь. Только улеглись – приходит Галя, еще водочки треть бутылки приносит. Раздавили да и спать поползли.

25 октября. Карское море. Остров Русский.

Координаты   N 77°07,3'  E 95°54,5'

Температура Днем - 8°  Ночью - 6°

Волнение – 2

Ледовая обстановка 0 

Сила ветра м/с 15

Облачность П-7

Пройдено миль за сутки 187,4 всего 6459,7

За ночь вслед за ледоколом просвистали пролив Вилькицкого. Поспать удалось маловато, или скажем так – недостаточно. На улице ветер, порывами до 25 метров в секунду. После завтрака пошел на камбуз взять сухпай у Петровича. Тот выдал две тушенки, паштет, банку сгущенки, колбасу… Тут явление – ПАХЧ: «Петрович, что за хрень такая с завтраком? (На завтрак были сушки с чаем) Опять наёбался вчера?» Я тоже под раздачу угодил: «Надо спрашивать разрешения. Выкладывай всё». Ну, я заточился, выложил, плюнул и ушел.

Прихватил еще часочек сна после завтрака – потому что вылет назначен на 10.30, когда рассветет. За полчаса встал и собрался, на сегодня положил в рюкзак вторую куртку. Для Яшки взял сумку от ноутбука и грелки. В 10.15 были на вертолетной площадке. Ветер, конечно, не 25 м/сек, но мощное дутье, да и холод под куртку проникает. Поэтому в салоне вертолета достал компрессионник с курткой, надел поверх черной синюю куртку. Кстати, ледокол нас провести-то провел, но не уходит, стоит в отдалении.

Долетели минут за пять, мы вшестером – Яша, Шумилкин, Саша Глаголев, Олег Панченко, я и Виталик – выскочили, а счетоводы полетели на облет архипелага Норденшельда. Будут часа через два. Яша быстренько открыл шкафчик автоматической станции, подсоединил свой противоударный ноутбук, запустил программу тестирования. Шумилкин с Сашей и Олегом стали подтягивать провисшие оттяжки мачты, я все это снимал, а Виталик долбил топориком землю в некотором отдалении.

Яшка работал с голыми руками, постоянно подпрыгивал как Карлсон – очень холодно. У меня тоже руки задубели – в перчатках снимать неудобно. Яшка доволен: сообщение ушло, он успел протестировать станцию и прошить новую программу до времени связи – станция выходит на спутник раз в три часа. Проверили аккумуляторы и пошли к домам брошенной полярки. У меня замерзла и отказалась работать камера.

А ветер – Боже мой, что за ветер! Остров весь плоский, спрятаться от ветра негде, дует мощно и ровно, злобно завывает. Снега мало, и ветром его так спрессовало, что кажется, что идешь по камню. Вспомнился мне рассказ Брэдбери «Долина ветров», или у Шекли «Начинается ветер»… Здесь он воспринимается как одухотворенное существо, исполненное злой воли… Так пару суток послушать эти завывания – так и крыша, чего доброго, поехать может…

Саша с Шумилкиным обошли домики кругом на предмет наличия медведей – видны следы, в одном месте видно, как медведь в окно лазил. Зашли в старую дизельную, потом Виталик с Олегом  разожгли в большом деревянном ящике большой костер. Закусили баранками, хлебом и банкой тушенки, которую взял Саша. Распили фляжечку шила.  Попытки связаться с «Сомовым» на 77 канале не увенчались успехом – нас не слышат. К сведению: 16 канал более дальнобойный, вроде бы так.

От костра летят искры, залетают в разбитые окна. Я как-то напрягся – как бы полярку не спалить, но никто меня не поддержал – туда, мол, и дорога, на чистом месте строить удобнее. Пошел было посмотреть забитый снегом прибрежный обрыв острова – сзади крики: вертушка летит.  Макаров заложил изящный вираж и подсел, мы заскочили в салон, костер так и не потушили. Вернулись на «Сомов» между обедом и чаем.

Пошел с Никитой на корму – прикручивать к треноге табличку Кучину. Следом за нами снялся с якоря и пошел сначала у горизонта, потом в кильватере, а потом и обогнал по правому борту и пошел впереди ледокол. Снимал видео. Мощно порет воду, ничего не скажешь. Так до самого вечера и шел впереди. Непонятно. Вроде, проводка закончилась. Может быть, ледобои рассчитывают, что еще где перемычка встретится…

Зашел к Ольге – она готовится к мероприятию. Жалуется, что как-то неудачно повернулась, что-то резко болит под лопаткой. Никита принес крем «Спасатель», но он не подходит – это только для ожогов и ран. Я пошел к доктору хоботу, спросил финалгель или финалгон. Доктор сказал, чтобы больная сама явилась для осмотра.  Отослали Ольгу в процедурный кабинет, а сами с Никитой почистили сваренные картошку и морковь, облупили яйца – все это для салата. Нарезать Ольга взялась сама.

После чая я залег добирать невыспанную норму. Встал за час до ужина, пошел приводить в порядок и оборудовать Шумановскую лабораторию. Подмел, поставили с Никитой столы и скамьи,  ввернули лампочки, я еще приспособил светильники, принес ноутбук и колонки. Получилось довольно светло и просторно. После ужина понесли тарелки и бутылки сервировать стол. Было также два подноса с пирогами.

Справля дня рождения началась в 20.30. Пока гости не пришли, хлебнули по паре рюмок шила на золотом корне. Пришел профессор, Яша, два Олега, Шумилкин, два Никиты и я. От нас с Яшей подарок – два блока сигарет, и еще губная гармошка (о чем я забыл сказать, вспомнил и сказал Ольге через два дня). Профессор зачитал грамоту, сочиненную, вероятно, Шумановым, диплом о пересечении 180 меридиана, фото «Сомова» с корабельной печатью и указанием даты и места: «Карское море».

Потом пришел Глаголев, потом Шуманов, который исполнил «очень арктический вальс» собственного сочинения. Пришли Галя и Света, позднее Филипыч, Петрович приволок торт. Праздник явно удался, я работал папарацци, пошел треп, танцы-манцы, позднее я уже не помню…

26 октября. Карское море. Бухта Эклипс.

Координаты   N 75°38,6'  E 91°17,4'

Температура Днем - 3°  Ночью - 4°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 3 

Сила ветра м/с 9

Облачность П-8

Пройдено миль за сутки 19,2 всего 6478,9

Разбудила Ольга: «Братко, смотри чего я тебе принесла!» Банка пива, с самого Певека хранила. Тут моментально Яша нарисовался с верхней полки. Так и распили втроем.

 

Кое-как притащился на завтрак, после снова залег. Перед обедом выходил на палубу, смотрел на работу вертолета, который таскал с берега небольшие контейнеры, штуки по четыре за раз на подвесе. По просьбе Боярского сфотографировал гурий Норденшельда и остров, на котором находится могила кочегара Мячина (ГЭ СЛО?) Видео не снимал – далековато, и картинка неинтересная. Ледокола не видать. Видимо, потеряли надежду ледобои оказать американскую помощь.

Нарисовались Ольга с Никитой, с естественным вопросом: а не осталось ли чего голову подлечить? Тут я вспомнил про шкафчик, открыл – а там оно стоит! Сели за стол в Шумановской лаборатории, только хряпнули по одной и закусили вчерашним заветренным салатом, разлили по второй – заявляется профессор, обладающий повышенным чувством задницы, пришел и сидит; при нем уж шило в горло не течет.

После обеда перебазировали жидкие и пищевые ресурсы в каюту к Ольге. Только розлили – Глаголев заходит. Посмотрел на наши бледные лица и выкатил от щедрот с полбутылки водки. Тут же Олег заходит – вертолетчик, приносит подарок – еще бутылку. Тут мы начали всё это осваивать. Вроде бы заходили Галя со Светой, но это уже неотчетливо так помню, в легкой дымке.

Короче, ушел к себе и завалился спать. А вообще, если бы провели этот день в трезвом уме, то можно было бы попасть на высадку, Яшка летал, говорит – несколько стад оленей на острове, каждое минимум по 20 голов. Хорошие кадры могли бы выйти.  А так – проснулся к ужину, сходил, вяло поковырял ложкой.

У Яшки неприятности. Станция, которую он на Русском проверял, перестала выходить в эфир, о чем пришла соответствующая радиограмма из Архангельска. Поэтому «Сомов» лег на обратный курс и идет снова к Русскому. Я грешным делом сразу подумал, что сгорело там все, хотя Яшкина станция стоит довольно далеко от построек брошенной полярки.

Вечером заглядывал к Никите и Ольге, но они нетранспортабельны, как говорится – не кантовать.

27 октября. Карское море. Остров Русский.

Координаты   N77°11,5'  E96°22,9'

Температура Днем - 12°  Ночью - 8°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 7 

Сила ветра м/с 12

Облачность П-7

Пройдено миль за сутки 188,3  всего 6667,2

Завтраком манкировал. В 10 Яша должен вылетать на Русский. Я пошел к Глаголеву – с просьбой высадиться – но получил отказ. Ну и ладно, собственно. Мерзнуть там на ветру…  Полетели Яша и  Шумилкин с Сашей Глаголевым. Меня как-то лихорадит – а ну как сожгли полярку по дурости? Правда, Яша говорит, что станция выходила на связь больше суток и лишь потом угасла… Что там произошло – непонятно, возможно – какой-то программный сбой после перешивки, мог сгореть контроллер.

Вернулись сразу после обеда. Яша в общем-то доволен – станция в порядке, все тесты удалось провести нормально.  Возможно – модем барахлит, но «это (как говорит Яша) уже не моя вотчина». Но в принципе он и расстроен: «Начальство в Архангельске вздрючит, за то что «Сомова» лишний раз гонять пришлось». Причитает: «У меня всегда какая-то невезуха. Другие приедут – за полчаса сделали и никаких проблем. А у меня вечно какие-то проблемы».

За иллюминатором мерзость, проплывают скучно-белые льды, отдельные полыньи с ветровой рябью, в коридорах «Сомова» стыло и неуютно. Идем то ли на Стерлегова, то ли на Геркулес. Профессор вроде бы говорит, что завтра в 10 высадка, стало быть – Геркулес. Как мы там будем ставить – неясно, все, должно быть, снегом занесено.

К полднику очнулись Ольга с Никитой. Вчерашний день накрыт амнезией. Болеют. Никита где-то приложился левой щекой, какие-то темные пятна, на следы кулака непохоже. Лечиться больше нечем, начал работу плавучий ЛТП. После чая совещание у профессора – профессор объяснял Никите и Ольге, что и как писать в отчете экспедиции. Мне поручено написать отдельную главку про видеофиксацию объектов.

До и после ужина восстанавливал ход событий за последние три дня. Опять отличился Олег (вертолетчик). Сижу я в каюте – вдруг свет замигал и погас. Выхожу в коридор – дым стоит, пахнет горелой изоляцией. Оказалось – у Олега треснул стакан и кипятильник гавкнул. Прибежал боцман, выяснил обстановку, и понеслось говно по трубам до самого мостика. А уже через пару минут Олегу был передан очередной сыктым. Олег, грустно так в курилке: «Ну вот, опять я попал»…

Яша взял у Олега шарик для пинг-понга, древний такой, цветом напоминающий яйцо третьей пищевой категории. Пошли в кормовой трюм, где в бывшей морозильной камере стоит теннисный стол. Открыли чугунявую дверь с пневмоприводом, зашли в холодный трюм. Поиграли где-то полчаса, пока Виталик не треснул со всей дури и шарик тоже треснул как яйцо.

Запустил перекачиваться видео с камеры на выносной диск. Сижу уже почти час, а на экране все еще бегает зеленая полоска и горит надпись: «Подготовка. Подождите»... Начинает раздражать. А если еще и качать будет часа два, то лечь придется не раньше двух ночи, чего не особо хочется.

28 октября. Карское море. Остров Геркулес. Мыс Стерлегова.

Координаты   N 75°29,5'  E 88°44,41'

Температура Днем - 12°  Ночью - 9°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 8 

Сила ветра м/с 10

Облачность П-6

Пройдено миль за сутки 77,6  всего 6744,8

Так и не дождался, когда начнут перекачиваться файлы. Вырубил таратайку и пошел спать.

Подъем к завтраку, т.к. на 10 утра назначена высадка на остров Геркулес. Собрал вещички и залег до девяти утра.  Встал, выглянул в иллюминатор, взял фотоаппарат и вышел на палубу – снимать восход над Карским морем, восход цвета малинового сиропа под сизыми тучами.  Потом пошли с Никитой, притащили с кормы треногу и забросили в вертолет.

Без 15 десять все готовы к вылету. Заря постепенно разгорается, цвет постепенно набирает желтизны, но еще довольно сумрачно. На горизонте два темных островка, один из них, что ближе – Геркулес, где когда-то найден был столб с надписью «Геркулес 1913». Здесь или нет найден череп, который потом идентифицирован как череп капитана судна Кучина – я не точно помню.

Наконец, вылетели. Я предусмотрительно облачился в две куртки, совершенно не замерз, если не учесть промерзшей до судороги правой руки – управлять камерой в перчатке не с руки, пардон за тавтологию.

Сверху видно, что остров очень небольшой, метров 500 на 700, треугольной формы. На нем старый радиомаяк – этакая башня из бревен, и крест. Вышли из вертолета, вытащили памятный знак. Первым делом пошли к кресту. Его основание обложено большими плоскими камнями. Оказалось, поставлен он в 1977 году экспедицией «Комсомольской правды» Шпаро. Внизу памятная латунная табличка, на перекладине вырезано «Геркулес 1913».

Однако в лоциях сказано, что столб «Геркулеса» был расположен в 100 метрах к северу от топографического знака. Поэтому направились на другой край острова, и поставили треногу над обрывом на высоком месте, табличкой к морю; киркой и ломом вывернули десятка три крупных камней, заложили основание. К табличке профессор с Никитой прикрутили проволокой иконку. На табличке надпись – посвящается капитану «Геркулеса», потомственному помору Кучину и другим участникам экспедиции Владимира Русанова 1912-14 года. Ну и ниже меленько, кто принимал участие – МАКЭ, Северное УГМС, Архангельское отделение РГО, НЭС «Михаил Сомов», 2 объединенный авиаотряд.

Построились на общее фото, потом дали салют и вылетели на судно. Вся высадка заняла ровно час ноль пять от включения двигателя до остановки. Камера отработала нормально, пока были на острове, а когда я на обратном пути хотел снимать из иллюминатора, написала «Lowtemperature» и работать отказалась. Я думал, что если снимать через глазок, без использования ЖК-дисплея, этой проблемы не будет – ан нет, в глазке та же самая желтая надпись. Никита (счетовод) дал мне свою камеру, однако у нее не выставлен баланс белого, изображение идет в синеву.

Пока снимал, рука замерзла до такого состояния, что пришлось колотить ей по коленке – так больно. Вскоре после прилета отправились на обед. Зашел Глаголев, чего-то шепнул Яше, тот не доел и убежал. Оказалось – подходим к мысу Стерлегова. Яшка улетел на берег. А я поснимал счетоводов на пеленгаторном мостике, и немного – погрузку вертолета.

Потом в каюте поставил загоняться видео с камеры на выносной диск. Около часа горела надпись «Подготовка. Подождите…» Потом скачивались файлы – еще часа полтора. И еще полтора – они обсчитывались. Пока суд да дело – я прочитал весь свой сомовский дневник за 2009 год и внес несколько фактических и стилистических поправок.

К полднику прилетел Яша. Добыл где-то шарик для пинг-понга. Когда у меня досчиталось видео, снова пошли в трюм, резались минут сорок, пока шарику снова не настал зеленый с ушами. В трюме холодно, и если нам в общем и целом было тепло (настольный теннис игра активная), то рука, которой я держал ракетку, ощутимо мерзла.

Второй день живем на сухую, организм как-то сразу расстроился, крутит живот, состояние ниже среднего, адаптация к трезвому образу жизни проходит тяжеловато.

Объявление старпома: «Судовое время 19.30. Экипаж и экспедиция приглашаются на ужин. Завтра в пять утра перевести стрелки часов на час назад. Кто не успеет, может перевести в шесть». Разница с Москвой – 3 часа. Или же это переход на зимнее время? Тогда разница с Москвой останется прежней – 4 часа.

Вечером прочитал справку по браузеру PMB, который читает видео в формате HD. Попробовал функцию преобразования файлов в форматы mpeg-2 и WMV. И то и другое работает, причем на обсчет можно запускать сразу группу файлов. Надо будет потратить по часу – полтора в день и перевести все видео в mpeg-2. Файлы разложу по темам в разные папки.

Заходил к Шуманову, он мне обещал монтажную программу Pinnacle, попробую помонтировать и сделать пару-тройку роликов для раздачи на пароходе.  Шуманов взялся поставить программу на свой комп, я к нему приду и пощупаю программу пальцами, чтобы понять, в состоянии ли я ей пользоваться.

Завтра утром два рейса на Стерлегова, профессор договорился о нашей высадке. Сказал быть на вертолетке к девяти утра. Непонятно. Девять – это 10  по старому, или все-таки восемь? Ну, на завтраке спросим у начальника экспедиции.

29 октября. Карское море. Мыс Стерлегова – острова Известий ЦИК.

Координаты   N 75°22,2'  E 88°14,8'

Температура Днем - 12°  Ночью - 12°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 8 

Сила ветра м/с 9

Облачность Я-8

Пройдено миль за сутки 90,6  всего 6835,4

Утром опять, как и вчера, в 7.20 в каюту стучался Саша Глаголев – поднимал на завтрак. Шутка начинает приедаться. Но вставать так или иначе придется – вроде бы как в 9  утра должны вылетать.

Действительно вылетели. Вылет свелся к получасу на берегу, на станции, которая, собственно, состоит из жилого дома (правда в два этажа), дизельной, и трех сараев. Сильный холод. Камера замерзнуть не успела – я снял всего планов пять, снимать практически нечего. Вертолет выгрузил нас и доски с лестницей, улетел, принес подвеску и привез Яшу, которого вызвали, чтобы сделать какую-то плевую работу, типа подсоединить источник питания к компьютеру.

Со станции забрали девицу и парня, которые здесь прозимовали два года, идут до Архангельска. И еще взяли щенка, вроде суку, везут на Известий ЦИК. В вертолете щенок трясся и нервно зевал. Я его (ее) держал, поднес к иллюминатору. Не имею представления, что собаки понимают, но этот щенок (ну пусть будет в мужском роде) все глядел на станционных мохнатых собак, как будто понимал, что никогда их не увидит, как и родной полярки…

На пароходе девицу с парнем поселили в нашу прошлогоднюю каюту № 39, и щенка туда же, слава Богу, а то я боялся, что сунут в ящик на корме, как других собак, а морозец сегодня  приличный – я сегодня сильный, я пока снимал, рука отмерзла, хотя и экспозиция на холоде была минимальной.

Вскоре после нашего прилета судно двинулось в непонятном направлении, и вертолет снова ушел (как я понял – на рыбалку), улетел капитан и его присные. Приходил Никита-счетовод. Очень расстроенный. Хотели они здесь полетать, тем более, что оплаченное топливо пока не закончилось, но их полет не состоялся.

С обеда до полдника и потом до ужина перегонял видеофайлы формата HD в mpeg-2 с целью последующего монтажа. Переформатировал порядка 600 файлов, довольно нудное занятие. Ходил к Шуманову за программой Pinnacle, версия 9.0 на дисках не встала – несовместима с Вистой. Есть еще версия 12.0, попробую установить завтра.

Шуманов показал смонтированный слайд-фильм с моими обезьянскими фотографиями, довольно забавно. А вот Pinnacle довольно примитивен: окно исходников, окно предпросмотра, несколько линеек: видео, фото, звук с микрофона, музыка, титры. Я даже не уверен, что можно развести звук и видео в исходниках. Но посмотрим.

Перед ужином Олег (вертолетчик), видя, что я маюсь, пригласил на рюмку водки. Рюмка оказалась тремя, приняли где-то по 250. Моя депрессуха стала несколько мягче. После ужина баня. Прилично попарился. После бани Яша звал меня с собою в гости, но там меня не ждали. Поэтому дописываю дневник и ложусь спать.

30 октября. Карское море. Острова Известий ЦИК.

Координаты   N76° 00,0'  E83°05,0'

Температура Днем - 4°  Ночью - 6°

Волнение – лед

Ледовая обстановка 8 

Сила ветра м/с 9

Облачность П-6

Пройдено миль за сутки 31,3  всего 6866,7

7.20 в каюту опять стучался Саша Глаголев – поднимал на завтрак. Завтра точно поставлю банку с водой или еще какую-нибудь фигню придумаю – шутка уже достала. Объявление на завтрак сопровождается сообщением о том, что в 8 утра команда выходит на грузовые работы. Стало быть, прибыли на Известий ЦИК.

После завтрака Яша готовится к вылету. Я не лечу – даже спрашивать не стал, выслушав вчера, как г-н Глаголев вчера жевал соплю про то, как там ни хрена интересного нет, про то, что в новое здание полярки начальница на порог не пускает ни у прочее. Перед вылетом Яша заносил в каюту вчерашнего щенка, вроде назвали Матильдой. Я потрепал собакявичуса, сказал пару теплых о прибытии на ПМЖ.

Целый день перегонял HD-видеоклипы в формат mpeg-2. Настроение поганое, надоело сидеть в консервной банке, рожи примелькались, до конца рейса как до Парижа раком, снятся поганые сны, беспокойство какое-то одолевает… На борт высунул нос один раз, и тут же ушел – ничего в полукилометре не видно, метет снег, холодные волны плещутся, в ложбинах между ними плавает серая шуга…

Яша прилетел к полднику, Олег Панченко и Виталик остались ночевать. Ясно, до завтра стоим. Только после ужина выполнил оброк, переформатировав около 600 файлов.  Вечером пошел к Ольге, взял диск Бивиса и Батхеда, посмотрел перед сном несколько серий – и депрессуха начала отступать.

 

31 октября. Карское море. Острова Известий ЦИК – Диксон.

Координаты   N 76° 02,8'  E 83°39,0'

Температура Днем + 1°  Ночью + 1°

Волнение – лед

Ледовая обстановка  10 

Сила ветра м/с 14

Облачность П-6

Пройдено миль за сутки 105,2  всего 6971,9

Часов в 10 утра объявление по трансляции: «Начальнику МАКЭ Боярскому позвонить на мостик». Через некоторое время появляется профессор: «Высадка Сразу после обеда высадка. Там для нас что-то нашли, для музея, надо заснять акт передачи».

После обеда собрал тревожный сидорок, вышли на вертолетку, взлетели. Лету меньше пяти минут. Высадились, и вертушка ушла – счетоводы пошли на облет. Плодотворно поработал: снял новую полярку, построенную в прошлом году, наблюдательную вышку, на которую слазил и сам, метеоплощадку и съем показаний, несколько панорам со старыми зданиями полярки и красивым небом.

Потом вышел начальник полярки,  знакомец Боярского с 2005 гола с женой, я всех инсталлировал на фоне зданий полярки. Снимал акт вручения старой буссоли и древнего утюга, найденных на берегу, общий треп. Затем были приглашены на рюмку коньяку. Едва успели проглотить – летит вертушка. Похватали вещи и побежали на площадку. Минут через пять уже на судне.

С нами летала Света, та, что идет к мужу на Визе. На остров Визе мы не идем из-за нехватки топлива. Чего-то у них был какой-то разговор с капитаном, тот ей что-то такое говорил типа: «Ну, сама смотри, решай»… Видимо, предлагали ей высадиться здесь и ждать оказии – какого-то вертолетного борта на Визе. Как бы то ни было, Света пока на борту.

«Сомов» снялся с якорей и двинул на юго-запад, к Диксону. Льда пока немного, но профессор в клюве принес, что, дескать, у Диксона стоит припай в 15 сантиметров. Возможно, говорит, будем высаживаться на Диксон прямо по льду.

До вечера переформатировал файлы HD в mpeg-2. Все готовые фрагменты раскладываю по отдельным папкам. Принцип сепарации – место действия либо тип объекта. Так удобнее будет работать с обильным материалом. Сейчас общий объем видео порядка 12 часов. Если учесть, что в основном я снимаю планы секунд по 15 – материала много. 1800, даже около 1900 файлов.

Пробовал  устанавливать Pinnacle 9 – он несовместим с Вистой. Pinnacle12 читается, но требует предыдущей версии программы. Другие видео редакторы никуда не годятся.  Шуманов долго сидел у Никиты и в конце концов ему удалось победить – Pinnacle у Никиты встал. Правда, скорость работы улиточная – оперативка (RAM) всего 1 ГБ, что мало.

После чая собирал профессор, обсуждали объекты, которые надо снять в Диксоне – могилу Тессема, крест, памятник нападению «Шеера», памятник Бегичеву, музей Лубниных – также старых знакомцев Боярского.

После ужина помогал Яше собирать и сортировать грузы для Диксона. Заколачивал ящики с оборудованием, Яшка программировал станцию. Яша весь почернел от забот: руководство судна его торопит, заставляет поставить станцию за полсуток, тогда как в нормальных (а не экстремальных, как сейчас) условиях работа занимает минимум двое суток.

Вечером забегал профессор, сказал, чтобы без пятнадцати 10 мы были в вертолете.  Закончил перепись файлов и залег.